Белла Розенфельд была восьмым ребенком в ортодоксальной еврейской семье. Ее родители держали ювелирный магазин и были довольно состоятельны. Отец был постоянно погружен в тору, сметливая и практичная мать занималась делами торговли. Несмотря на патриархальный уклад жизни семьи Розенфельдов, их взгляды были достаточно широки, чтобы дать Белле возможность получить светское образование. Белла училась в Москве на женских курсах историка В.И. Герье, интересовалась литературой, театром.

Белла Розенфельд — жена Марка Шагала

В 1909 году в гостях у своей подруги Теи Брахман Белла познакомилась с бедным молодым художником Мойшей Сегалом. Задумчивый, постоянно погруженный в живопись, которую он считал делом своей жизни, никем не признанный, у окружающих Мойша вызывал недоумение и жалость.

Белла увидела в нем талант и твердость духа, она поверила в него еще тогда, поверила на всю жизнь. Позднее он писал: «Долгие годы ее любовь освещала все, что я делал». 25 июля 1915 года они поженились. Белла стала первой женой и музой Марка Шагала.

Любовная тема в творчестве Шагала неизменно связана с образом Беллы. С полотен всех периодов его творчества, включая позднейший (после смерти Беллы) на нас смотрят ее выпуклые черные глаза. Ее черты узнаваемы в лицах почти всех изображенных им женщин. («Голубые любовники» 1914г., «Розовые любовники» 1916г., «Серые любовники» 1917г., «Акробатка» 1930г.) Характерный для живописи Шагала мотив полета, воспарения, отрыва от реальности — часто связан с темой любви. Зачастую, любовь на полотнах Шагала — это их совместный с Беллой полет. («День рожденья» 1915г., «Над городом» 1914-1918г.)

Такой характерный для творчества Марка Шагала мотив, как свадьба, наверное, наиболее полно раскрывает отношение художника к своей жене. В творчестве Шагала реальность неизменно слита с миром мистического, поэтому особенное значение для художника имеют архетипические ситуации — смерть, рождение, свадьба.

М.Шагал. «Белла в белых перчатках», 1915 год

Фигура невесты — черноволосой женщины в белом платье — всегда воздушна и невесома, в ее глубоких черных глазах — приобщенность к тайне мироздания. Это образ реализованной женственности, будущей жены и матери. («Свадьба» 1918 г., «Новобрачные на Эйфелевой башне» 1939 г., «Художник над Витебском» 1982 — 1983 г., «Художник и его невеста», 1980г., «Свадебные огни» 1945 г.)

Мифопоэтический образ родного Витебска также был немыслим для Шагала без Беллы. Большую часть жизни художник провел на чужбине, его родной город с течением времени изменился до неузнаваемости. Однако Витебск Шагала существовал не только в его душе, но и в душе Беллы.

«День рождения», 1915 год, Нью-Йорк, Музей современного искусства

«Сегодня твой день рождения! Стой, не двигайся… Я все еще держала цветы… Ты так и набросился на холст, он, бедный, задрожал у тебя под рукой. Кисточки окунались в краски. Разлетались красные, синие, белые, черные брызги. Ты закружил меня в вихре красок. И вдруг оторвал от земли и сам оттолкнулся ногой, как будто тебе стало тесно в маленькой комнатушке… Вытянулся, поднялся и поплыл под потолком. Вот запрокинул голову и повернул к себе мою. Вот коснулся губами моего уха и шепчешь… И вот мы оба, в унисон, медленно воспаряем в разукрашенной комнате, взлетаем вверх. Нам хочется на волю, сквозь оконные стекла. Там синее небо, облака зовут нас».

Белла Шагал

Их общая навеки утерянная родина была их общей заветной тайной, миром их грез. Образ дореволюционного городка в Белоруссии отображен не только в картинах Марка, но и в книге воспоминаний Беллы Шагал «Горящие огни».

Русский перевод книги сделан не с подлинника, написанного на идиш, а с французского переложения, однако это ничуть не снижает художественной ценности текста. Марк написал к этой книге послесловие и сделал иллюстрации. «Горящие огни» — проникнутое ностальгией, глубоко лиричное произведение. Как и воспоминания Марка Шагала «Моя жизнь», оно помогает глубже прочувствовать живописное творчество великого мастера.

В тот день, когда рождался этот человек, в его родном городе случился сильнейший пожар, и люди, спасая его мать с еще не родившимся ребенком, переносили ее, лежащую в кровати, из одного укрытия в другое. Многие толкователи именно этому событию приписывают тот факт, что, став взрослым человеком, он так стремился к перемене мест. Символ же этого пожара присутствовал в его картинах в виде красного петуха. Этим человеком стал знаменитый живописец Марк Шагал, проживший без малого 100 лет, создавший огромное количество произведений живописных, скульптурных, керамических, мозаичных творений. Он также иллюстрировал произведения, делал витражи и даже писал стихи. Существует несколько мало известных для широкой публики моментов, связанных с его жизнью и творчеством.

Споры о месте рождения

Марк Шагал, настоящее имя которого Мойша Сегал, появился на свет первым из 10 ребятишек, рожденных Фейгой и Хацкелем Шагалами, которые были двоюродными сестрой и братом. Местом рождения Марка длительный период считался населенный пункт Лиозино. Однако биографы художника смогли доказать, что он увидел мир на окраине Витебска, именуемом Песковатика.

Самородок из провинции

Предполагается, что талант художника передался молодому Мойше Сегалу от его прадеда Хаима, в свое время довольно знаменитого еврейского живописца, занимавшегося росписями синагог. Азами же изобразительного искусства юный художник овладел в художественной школе витебского мастера Юделя Пэна. Эта наука пошла ему впрок. Достигнув совершеннолетия, юноша, взяв свои работы, отправился в столицу страны Санкт-Петербург и настолько поразил ими членов приемной комиссии, что его приняли сразу на 3 курс Рисовальной школы.

Первая натурщица художника

Скромная жизнь в многодетном семействе не позволяла Шагалу оплачивать услуги натурщиц, поэтому первой из них стала его любовница Тея Брахман, дочь местного врача Вольфа Брахмана. Понимая, что начинающий художник не в состоянии оплатить ее услуги, она позировала Шагалу совершенно бесплатно. Она же, кстати, сделала Марку и другое одолжение: познакомила его с девушкой, ставшей впоследствии стала его супругой.

Шагал – революционер и комиссар

Новая жизнь, наступившая после двух революций 1917 года, подняла молодого художника на гребень волны. Полный идей по преобразованию искусства он вернулся на родную землю в качестве губернского уполномоченного комиссара по делам искусств. Мандат ему выдавал лично нарком Луначарский. Вновь назначенный уполномоченный активно взялся за работу. Уже в конце января 1919 с его подачи в Витебске открылось художественное училище, которым определенное время руководил он сам. Им же были изданы несколько декретов губернского уровня, касающиеся развития искусства на Витебщине.

Сбывшееся предсказание цыганки

Бытует поверье, будто бы еще в детские годы одна цыганка нагадала будущему художнику долгую жизнь, насыщенную событиями, три бракосочетания и смерть во время полета. Данное предсказание исполнилось в точности. Художник был трижды женат. Первой его супругой стала Белла Розенфельд, с которой Шагала познакомила любовница и первая натурщица Тея Брахман. С Беллой мастер прожил 29 лет (с 1915 до 1944), пока она не умерла от заражения крови. Кстати, поначалу девушка тоже исполняла роль натурщицы.

Следующей супругой стала дочка бывшего консула Британии в США Вирджиния Макнилл-Хаггард. К тому моменту она была уже разведена с одним ирландским художником. Второй брак продлился недолго и завершился уходом жены к новому любовнику вместе с их общим ребенком. Однако одиночество Шагала продлилось недолго, и в 1952 он женился третий раз, уже на дочери фабриканта Лазаря Бродского Валентине, ласково именуемой Марком Вавой.

Скульптуры и керамика

Марк Шагал обладал огромным творческим потенциалом. Наряду с написанием картин серьезно занимался керамикой и резьбой по камню. Последний вид его творчества мало известен широкой публике, хотя существует около сотни работ в данном направлении. Резьба по камню увлекла его в 1949 во время своего проживания в Вансе на французском Лазурном побережье. Тогда он был очарован разнообразными видами камней, и сам решил заняться резьбой. Его творения перекликаются с библейскими сюжетами, показывают отношения между сильной и прекрасной половинами человечества.

Витражные работы

В 1960-х годах мастера увлекли монументальные виды искусства, в частности, витражи и мозаика. Вскоре он получил от израильского правительства заказ на создание мозаичного панно на здании парламента в Иерусалиме. Работа им была выполнена успешно, после чего последовала целая череда подобных заказов для украшения религиозных храмов. Всего мастер выполнил подобных творений, став единственным художником, оформлявшим культовые сооружения одновременно в нескольких конфессиях: в лютеранских храмах, католических костелах, еврейских синагогах.

Необыкновенный рейтинг

Поразительно, но существует показатель по популярности похищаемых картин. Произведения Шагала занимают в нем третью позицию, уступая лидерство лишь Пабло Пикассо и Хуану Миро. На данный момент в числе украденных числятся порядка 500 творений мастера.

Екатерина Асмус

«Когда я открываю утром глаза, мне хочется увидеть мир более совершенный, мир любви и дружественности,
и уже одно это способно сделать мой день прекрасным и достойным бытия…» – Марк Шагал

В нынешнем году исполнилось 129 лет со дня рождения Марка Шагала – величайшего художника современности, человека, прожившего почти 100 лет и творившего почти 90! Отдадим дань этому великому художнику и вспомним основные вехи его биографии.

Мойша Сегал – таково истинное имя нашего героя – родился в еврейском местечке близ города Витебска 6 июля 1887. Он был первенцем в бедной семье Сегалов, и его рождение сопровождалось страшными событиями. В Витебске в ту ночь вспыхнул мощнейший пожар, не пощадивший и дом Сегалов, в котором страдала первыми родами молодая Фейга. Мужчины обливали водой горящие стены дома, а женщины помогали роженице. Когда в пламени пожарища появился на свет младенец, оказалось, что бедняга мертв! Малыша пытались оживить всеми известными в ту пору способами – кололи булавками, окунали в ледяную воду – и – о, чудо! Младенец запищал! В этот же момент вспыхнула стена в непосредственной близости от кровати счастливой молодой матери. Так их и вытащили из дома – Фейгу и новорожденного – на этой самой кровати – и пронесли по пылающему городу на окраину, в безопасное место.

В последствие Шагал утверждал, что помнит пламя этого пожара и изображал его частенько на полотнах в виде огромных красных петухов. Фейга же навеки уверовала, что ее сын предназначен для великих дел, поскольку дважды должен был погибнуть и дважды ожил.

Marc Chagall”The Falling Angel,” 1922 “.

Материнское сердце не ошиблось! Сына ее, величайшего художника знают во всем мире и восхищаются его творениями. Маленький Мойша до 12 лет даже не ведал, что есть такое слово «художник»! Семья жила на доходы матери с мелочной торговли и со скудных заработков отца – портового такелажника. Кроме священной Торы, книг в доме не водилось. Увидев впервые у своего друга Виктора Меклера графические репродукции из журнала «Нива», Мойша восхитился и впечатлился настолько, что решил: вот занятие, которому я готов посвятить всю свою жизнь! Именно в этот день, в возрасте 12-и лет он услышал впервые слово «художник».

Уговорив любящую его безмерно мать, отдать его в рисовальные классы живописца Пэна, Мойша начинает новую жизнь. Отныне – все посвящено только рисункам! Краски он занимает у приятеля, холстами служат мешки из-под селедки, хранящиеся в домашнем чулане. Отец был в бешенстве – здоровый лоб сидит без дела! А Мойша прятался со своими картинами на печке, подальше от разгневанного предка и от злобно насмехающихся сестер. Лишь мать поддерживает его во всех начинаниях – поминая историю его необычного рождения, она остается уверенной – сын явился в мир, чтобы сделаться чем-то особенным! «Ты вырастешь и разбогатеешь, тогда твои старые родители не будут знать, что такое бедность и горе!» – убеждает она сына.

Тем временем, не проучившись и года в рисовальных классах маэстро Пэна, Мойша решает ехать с Виктором в Петербург – поступать в Академию Художеств. Никто не верит в его будущие успехи, никто не понимает ярких пятен его картин, летящих по небу людей, синих лошадей, зеленых коз, красных огромных петухов… Пэн с сомнением качает головой: что-то в этом есть, но мало техники… А сестры воруют картины Мойши, спрятанные на печке, и стелют их у дверей, помыв полы – вместо половичков…

Marc Chagall, 1911-12, “The_Drunkard”

Прощание с отцом было болезненным – вот что пишет об этом сам Шагал в книге «Моя жизнь»: «Захватив двадцать семь рублей - единственные за всю жизнь деньги, которые отец дал мне на художественное образование, - я, румяный и кудрявый юнец, отправляюсь в Петербург вместе с приятелем. Решено! Слёзы и гордость душили меня, когда я подбирал с пола деньги - отец швырнул их под стол. Ползал и подбирал. На отцовские расспросы я, заикаясь, отвечал, что хочу поступить в школу искусств… Какую мину он скроил и что сказал, не помню точно. Вернее всего, сначала промолчал, потом, по обыкновению, разогрел самовар, налил себе чаю и уж тогда, с набитым ртом, сказал: «Что ж, поезжай, если хочешь. Но запомни: денег у меня больше нет. Сам знаешь. Это всё, что я могу наскрести. Высылать ничего не буду. Можешь не рассчитывать».

Молодые люди устремились в Петербург – столицу, большой город, полный приключений. На вокзале перед отъездом Мойше попалась цыганка, которая произнесла странное предсказание: «Ты проживешь необыкновенную жизнь, будешь любить одну необыкновенную женщину и двух обыкновенных, а умрешь в полете».

Новые знакомства, учеба, работа, все это быстро заставляет новоиспеченных художников забыть размеренный уклад родного города. Просвещенные девицы, раскованные и эмансипированные, окружают их. Одна из них, слушательница театральных классов – Тея Брахман, позировала частенько молодым живописцам. Бывала она и у Мойши – оказалось, что они земляки. Вскоре Тея становится его постоянной подругой. В каникулы они вместе едут домой, в родной Витебск.

Именно в доме Теи и встретил Мойша ту самую, предсказанную цыганкой «необыкновенную женщину» – ее лучшую подругу, подругу детства – Бэллу (Башеву) Розенфельд! Ту самую, чьи портреты он потом размножит сотнями, чей образ будет преследовать его до самой смерти, и ту, которой он посвятит всю свою долгую творческую жизнь.

Впоследствии Марк Шагал запишет в своих воспоминаниях: «С ней, не с Теей, а с ней должен быть я - вдруг озаряет меня! Она молчит, я тоже. Она смотрит - о, её глаза! - я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне всё: моё детство, мою теперешнюю жизнь, и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел её в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, чёрные! Это мои глаза, моя душа. Тея вмиг стала мне чужой и безразличной. Я вошел в новый дом, и он стал моим навсегда». Бэлла, влюбившаяся в молодого красавца с первого взгляда, позже опишет в своей книге эпизод их знакомства так: «Я не смею поднять глаза и встретить его взгляд. Его глаза сейчас зеленовато-серые, цвета неба и воды. Я плыву в них, как в реке».

Родители Бэллы были богаты и не одобряли знакомство дочери с нищим студентом, да еще и из ничем не примечательной семьи. Родители Мойши также считали, что нечего лебезить перед семьей, где задирают нос и ни в грош тебя не ставят, но молодым влюбленным было все равно, кто, что и как о них говорят. Послушная прежде Башенька твердо встала на своем решении принять предложение Мойши о замужестве. И даже тот факт, что вскоре после помолвки бесшабашный художник, вместо того чтобы вернуться на учебу в Петербург, внезапно отправляется в Париж, не расхолаживает ее, а напротив, укрепляет в своем решении. Ни насмешки подруг, ни уговоры родственников не могут поколебать ее решения – ждать своего жениха! Любящее сердце девушки подсказывает ей, что парижская школа необходима ее возлюбленному, а разлука не будет длиться вечно, ведь Мойша обещал вернуться через год!

Она пишет ему нежные письма и терпеливо ждет. Однако, вкусивший славы Мойша возвращается только в 1914 году. Поменяв свое имя на французский манер, он теперь зовется – Марк Шагал. И это уже не самоучка-неудачник, это уже признанный молодой живописец, восходящая звезда европейского искусства, человек принятый в самых модных галереях Парижа, Берлина, снискавший похвалы великих мастеров. Большое будущее прочат они художнику, ему же теперь нужно лишь одно: чтобы любимая была рядом.

Быстро сыграв свадьбу, молодые собираются в дорогу. Однако рука злого рока уже нависла над молодоженами! Местные власти не только отказывают Шагалу в выезде, но и ликвидируют его паспорт, попросту порвав его. Причина – начало первой мировой войны. В 1916 году в семье Шагалов рождается дочь – Ида, впоследствии ставшая биографом своего знаменитого отца. Марк на радостях посвящает ей картину «Ландыши», которую впоследствии скопирует сам с себя несколько раз.

С началом 1917 года наступают страшные времена. Люди голодают, семья Шагалов – не исключение. Богатый дом родителей Бэллы давно разорен большевиками, помощи ждать неоткуда, работы нет, денег – тоже, выехать из страны не представляется никакой возможности. В отчаянном положении, в страхе за свою семью, Марк отправляется в Москву, к Луначарскому, знакомому ему еще с парижских времен. Там и тогда Анатоль был малоизвестным корреспондентом, теперь же он – Анатолий Васильевич – вершитель судеб – первый нарком просвещения.

Луначарский с размахом своего должностного величия определяет старому приятелю место уполномоченного комиссара по делам искусства Витебской губернии. Марк возвращается на родину при должности, при портфеле, но практически без денег. На голом энтузиазме организовывает он в Витбске школу искусств и дает работу буквально всем прежним знакомцам, начиная с однокашника Виктора и заканчивая пожилым учителем Пэном.

Создавая огромное количество рисованного агитационного материала, художники могут как-то выживать. В недобрый час, однако, решился Шагал пригласить в свое объединение Казимира Малевича – уже известного в те времена как состоявшийся художник и основатель течения «супрематизм». Одержимый идеей своего главенства, Малевич очень быстро настроил коллег против Шагала, уверяя их в том, что Марк не хочет работать, а только разъезжает в автомобилях и «начальствует». Шагал же был всю дорогу занят тем, чтобы выбить деньги из молодого Советского правительства, дабы оплатить работу тех же художников, которые сейчас объединились против него под руководством Малевича. С тяжелым сердцем и абсолютно без средств к существованию, покидает Марк с семьей родной город. В глубине души он уже понимает, что разногласия его искусства и идеологии Советской власти становятся все явнее, все острее.

Marc Chagall. “I and the Village”

Некоторое время Шагалы мыкаются в Москве, голодают, замерзают, работы у Марка много, но она практически не оплачивается, а о признании его художественных идей не может быть и речи – новой власти нужно совсем другое. В минуты отчаяния, Марк получает письмо от парижского друга, который со смехом сообщает ему, что европейские галеристы с удовольствием экспонируют картины Марка, оставшиеся в Париже, и зарабатывают на них хорошие деньги!

Марк решает уехать, во что бы то ни стало. Ему уже совершенно ясно, что в советской России нет будущего для такого самобытного художника как он. Друзья договариваются о его выезде на персональную выставку в Литве в 1922 году. С трудом выправив документы, рискуя ежечасно быть возвращенными, семья отправляется в Европу по единственному доступному пути – через Прибалтику.

В Париже начинается полная реконструкция жизни. И неважно, что все работы, оставленные там Шагалом на хранение – украдены. Марк по памяти воспроизводит их снова, а также пишет новые. Яростно бросаясь в любимую работу, он счастлив, понимая, что теперь сможет обеспечить будущее семье и своему творчеству! Вернисажи следуют один за другим – Марка помнят в Европе, ему рады, для него всегда есть заказы! Но, налаживающаяся счастливая жизнь вновь под угрозой разрушения! В Европу приходит фашизм, одержимый антисемитскими настроениями. По счастью, власти США предлагают Шагалам укрыться в Нью-Йорке от преследований. И снова побег, снова нужно налаживать жизнь с начала…

Mark Shagall. “Paris Through the Window”

Семья скучает по Парижу, и в 1944 году, когда химера фашизма отступает, немедля собираются в дорогу. Но перед самым отъездом из Америки, Марка постигает страшная трагедия. Внезапно уходит из жизни его жена Бэлла. Уколовшись о ржавый гвоздь, торчавший в подрамнике, она скоропостижно погибает от сепсиса.

Марку кажется, что и его жизнь остановилась в этот момент. «Всё покрылось тьмой» – так напишет он позже в своих дневниках. Только заботами дочери Иды и ее постоянным присмотром он остается на этой земле. Почти год не прикасается он к краскам, но потом, все же берется за кисть, чтобы написать две картины в память о любимой: «Свадебные огни» и «Рядом с ней».

В это время, изнуренная заботами о доме, об отце и о его делах Ида, нанимает помощницу по хозяйству. Молодая американка Вирджиния Макнилл-Хаггард вскоре становится любовницей Шагала, у них рождается сын Дэвид. Вирджиния – вторая «обыкновенная женщина» из предсказания цыганки – переезжает с Шагалами в Париж. Ида теперь живет отдельно, она не одобряет связи отца с женщиной, чей возраст близок к ее собственному. Однако брак не продлился долго – Вирджиния сбегает от Марка с известным фотографом. Впоследствии она объясняла свой поступок тем, что так и не смогла занять главенствующее место между Марком и его картинами. Шагал безутешен и возмущен, в первую очередь тем, что ему предпочли человека совсем другого уровня.

Любящая дочь Ида вновь бросается на помощь к отцу. Желая отвлечь его, она настаивает на частых и продолжительных прогулках. Шагал, ворча, соглашается. Как-то раз Ида просит отца составить ей компанию в поездке по магазинам и Марк, неохотно соглашается. Перст судьбы уже занесен над ним. Хозяйка салона моды, куда забегает Ида за своим заказом – красавица Валентина Бродецкая – вскоре становится женой Марка Шагала. Абсолютно «земная» женщина – она превращается в его ангела хранителя, затем в менеджера и секретаря. Она берет на себя все не касающиеся искусства проблемы. Теперь Марк может только творить!

Этот период жизни Шагала является самым плодовитым и насыщенным. Он расписывает плафон парижской Гранд Опера по заказу самого президента Франции Шарля де Голля, создает для «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке два панно, в Чикаго украшает здание Национального банка мозаикой «Четыре времени года». Открывается экспозиция его работ в Третьяковской галерее в Москве. При жизни он удостаивается выставки в Лувре! И исполняет заветную мечту – делает иллюстрации к Библии.

Шагал скончался 28 марта 1985 года на 98-м году жизни в своем доме в Сен-Поль-де-Вансе. Он вошел в лифт, чтобы подняться на второй этаж и, умер, сидя на диванчике лифтовой кабины. Так сбылось последнее из предсказаний цыганки: Марк умер в полете!

Наследие Шагала столь велико, что до сих пор нет полного каталога всех его работ. Этот великий мастер работал много и плодотворно, но никогда не изменял своему стилю, своим художественным принципам, своему внутреннему чутью. Не смог он забыть и родной город. Витебск снился ему, сюжеты любимого края сотни раз перенесены художником на холсты. Марк Шагал мечтал вернуться в родное местечко. Но этой мечте сбыться так и не удалось. Родные тщательно скрывали от маэстро, что от его города в войну остались одни руины, а советский Витебск ничем не похож на тот, в котором родился и вырос Шагал и который покинул в 1922 году. Случайно, в семидесятых, ему попали в руки фотографии… Художник безутешно плакал, увидев воочию, что стало с его родным городом.

Немногие знают, что Марк Шагал писал чудесные стихи. Вот одно из них, которое он посвятил своей родной стране, покидая ее…

Молчишь, страна
Молчишь, страна… Мне душу хочешь
Своим молчаньем подорвать…
Какой молитвой днем и ночью
Мне жар палящий в груди унять?

Я кровь свою, на знойных грезах
Настоенную, тебе пошлю,
Свое дыхание - как слезы
Текучие, всю жизнь мою.

И воздух, голубой и зыбкий,
Вдруг покачнется в вышине,
А сам я, с тихою улыбкой,
Умру и лягу в тишине.

Ты на меня, страна, в обиде?
Но я открыт перед тобой -
Бутыль в откупоренном виде,
Сосуд с доступною водой.

Из года в год разлука крепла…
Но возвращусь я дотемна,
И ты мою могилу пеплом
Посыплешь, милая страна.

/ Людмила Хмельницкая. «Новые сведения к биографии Теи Брахман»

Людмила Хмельницкая. «Новые сведения к биографии Теи Брахман»

Бюллетень Музея Марка Шагала. № 2. 2000. С. 5.

Тея Брахман была подругой Беллы Розенфельд,с которой в Витебске училась в одном классе Мариинской гимназии. Тея родилась в семье врача, у которого было еще три сына. Доктор Брахман работал помощником в аптеке Красного Креста, расположенной в третьей части города на углу Вокзальной и Нижне-Петровской улиц (Адресная и справочная книга г.Витебска. Витебск, 1907. С. 145). Марка Шагала с Теей Брахман познакомил его витебский приятель Виктор Меклер.

По словам Франца Мейера, Тея была достаточно современной молодой девушкой, «во имя искусства» перешагнувшей запреты буржуазного общества. Во время своей учебы в Санкт-Петербурге, где учился также и Шагал, она несколько раз позировала ему обнаженной (Meyer Fr. Marc Chagall. Paris, 1995. P. 43). Встреча с умной и образованной Теей Брахман произвела в жизни Шагала, по его собственному признанию, настоящий переворот. Благодаря ей, а также Виктору Меклеру начинающий художник вошел в круг молодой интеллигенции, увлеченной искусством и поэзией.

Осенью 1909 г. во время пребывания в Витебске Тея Брахман познакомила Марка Шагала со своей подругой Беллой Розенфельд, которая в то время училась в одном из самых лучших учебных заведений для девушек - школе Герье в Москве. Эта встреча оказалась решающей в судьбе художника. «С ней, не с Теей, а с ней должен быть я - вдруг озаряет меня! Она молчит, я тоже. Она смотрит - о, ее глаза! - я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа. Тея вмиг стала мне чужой и безразличной. Я вошел в новый дом, и он стал моим навсегда», - писал Шагал позднее в автобиографической книге «Моя жизнь» (Шагал М. Моя жизнь. М., 1994. С. 76-77). В 1915 году Марк и Белла поженились.

О дальнейшей судьбе Теи Брахман в шагаловедческой литературе никаких сведений не встречается. В Государственном архиве Витебской области недавно удалось найти документы, проливающие свет на ее деятельность в Витебске в первые послереволюционные годы.

В активную общественную жизнь Тея Брахман включилась в декабре 1918 года. В только что созданном в Витебске Пролетарском Университете она начала читать лекции, была руководителем семинара и исполняла обязанности секретаря. Позднее она перешла на должность инструктора внешкольного подотдела Витгубнаробраза и инструктора подотдела искусств по музейному строительству. Как отмечается в архивном документе, «в то же время она продолжала вести лекционную и преподавательскую работу в вечерних школах для взрослых, в музыкальных школах и в кружках, читая курс по истории литературы и русской общественности, и лекционный курс по устному русскому народному творчеству» (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 239-239 об.).

Будучи с октября 1919 г. по декабрь 1920 г. инструктором музейной секции при подотделе искусств, Тея Брахман занималась «работой по инвентаризации и классификации коллекций Художественно-археологического Губмузея и музея Федоровича» (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 241).

В январе 1920 г. в Витебске была создана губернская Комиссия по охране памятников старины и искусства, которую возглавил Александр Ромм. На должность секретаря Комиссии была приглашена Тея Брахман (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 146), которая занималась не только ведением ее документации, но и участвовала в решении различных вопросов музейного строительства.

Интенсивная и разнообразная общественная деятельность Теи Брахман в Витебске заканчивается в конце декабря 1920 г. с ее отъездом «в Москву в распоряжение Наркомпроса» (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 237). В начале июня 1921 г. в Комиссию по охране памятников старины и искусства она прислала письмо «о возможности получения коллекции фарфора для Витгубмузея, (...) отпускаемого Московским Музейным фондом» (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 5, л. 26). На заседании Комиссии 26 октября 1921 г. рассматривался вопрос «о получении из Москвы фарфора в количестве 55 вещей» (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 5, л. 51). Возможно, что это была как раз коллекция, полученная из столицы при посредничестве Теи Брахман.

К сожалению, о дальнейшей судьбе этой женщины, о ее деятельности в Москве, а также отношениях с семьей Шагалов ничего не известно.

Людмила Хмельницкая.

Один из самых знаменитых представителей авангардного искусства в живописи, график, иллюстратор, сценограф, поэт, мастер прикладного и монументального искусства двадцатого века Марк Шагал, родился в городе Витебске 24 июня 1887 года. В семье мелкого торговца Захара (Хацкеля) он был старшим из десяти детей. С 1900 по 1905г Марк учился в Первом городском четырехклассном училище. Витебский художник Ю. М. Пэн руководил первыми шагами будущего живописца М. Шагала. Затем в жизни Марка произошел целый каскад событий, и все они были связаны с его переездом в Петербург.

С 1907 по 1908, Шагал занимался в школе Общественного поощрения художеств, одновременно с этим на протяжении всего 1908 года он также посещал уроки в школе Е.Н. Звягинцевой. Первой, написанной Шагалом, картиной стало полотно «Покойник» («Смерть») (1908), которая ныне хранится в Париже в Национальном музее современного искусства. Далее следуют «Семья» или «Святое семейство», «Портрет моей невесты в черных перчатках» (1909 год). Эти полотна были написаны в манере неопримитивизма. Осенью того же 1909 года витебская подруга Марка Шагала - Тея Брахман, которая тоже училась в Петербурге и была настолько современной девушкой, что даже несколько раз позировала Шагалу обнаженной - познакомила художника со своей подругой Беллой Розенфельд. По словам самого Шагала, едва взглянув на Беллу, он сразу понял, что это его жена. Именно ее черные глаза смотрят на нас со всех полотен Шагала того периода, она, ее дивные черты, угадываются во всех изображаемых художником женщинах. 1-ый парижский период.

Париж

В 1911-ом году Марк Шагал получил стипендию и отправился в Париж, чтобы там продолжить свое обучение и познакомиться с французскими художниками, а также поэтами-авангардистами. В Париж Шагал влюбился сразу. Если еще до своего отъезда во Францию манера письма Шагала чем-то перекликалась с живописью Ван Гога, то есть была очень близка к экспрессионизму, то в Париже в творчестве живописца уже чувствуется влияние фовизма, футуризма и кубизма. Среди знакомых Шагала - известные мастера живописи и слова А. Модильяни, Г. Аполлинер, М. Жакоб.

Возвращение

Только в 1914-ом художник покидает Париж, чтобы съездить в Витебск для того, чтобы повидаться с Беллой и своей семьей. Там его застала Первая мировая война, поэтому свое возвращение в Европу художнику пришлось отложить до лучших времен. В 1915-ом году Марк Шагал и Белла Розенфельд поженились, и через год, в 1916-ом, у них родилась дочь Ида, которая в будущем станет биографом своего знаменитого отца. После Октябрьского переворота Марк Шагал был назначен уполномоченным комиссаром по делам искусств в Витебской губернии. В 1920-ом году, по рекомендации А. М. Эфроса Шагал отправляется в Москву, чтобы работать в Еврейском камерном театре. Год спустя, в 1921-ом году он работал преподавателем в Подмосковье, в еврейской трудовой школе-колонии для беспризорников «Третий Интернационал».

Эмиграция

В 1922-ом году в Литве, в городе Каунасе была организована выставка Марка Шагала, чем художник не преминул воспользоваться. Вместе со своей семьей он уехал в Латвию, а оттуда - в Германию. И вот осенью 1923-го года Амбруаз Воллар прислал Шагалу приглашение приехать в Париж, где в 1937-ом году получает французское гражданство. Затем следует Вторая мировая война. Шагал больше не мог оставаться в оккупированной фашистами Франции, поэтому принимает приглашение руководства Музея современного искусства в Нью-Йорке переселиться в Америку в 1941-ом году. С какой радостью художник воспринял новость об освобождении Парижа в 1944-ом! Но его радость была недолгой. Художника постигло оглушительное горе - от сепсиса в Нью-Йоркской больнице скончалась его жена Белла. Лишь спустя девять месяцев после похорон, Марк отважился вновь взять в руки кисть, дабы живописать две картины в память о своей любимой: «Рядом с ней» и «Свадебные огни».

Когда Шагалу исполнилось 58 лет, он отважился на новые отношения с некоей Вирджинией Макнилл - Хаггард, которой было за тридцать. У них родился сын Дэвид Макнилл. В 1947-ом году Марк, наконец, возвратился в Париж. Вирджиния, спустя три года, покинула Шагала, сбежав от него с новым любовником. Сына она взяла с собой. В 1952 -ом Шагал еще раз женился. Его супругой стала владелица лондонского салона моды Валентина Бродецкая. Но на всю жизнь, единственной музой Шагала оставалась его первая жена Белла.

В шестидесятые Марк Шагал внезапно обратился к монументальному искусству: он занимался витражами, мозаикой, керамикой и скульптурой. По заказу Шарля де Голля Марк расписал плафон парижской Гранд Опера (1964) , а в 1966-ом году создал для Метрополитен Опера в городе Нью-Йорке 2 панно. Его мозаика «Четыре времени года», созданная в 1972 году украшает в Чикаго здание Национального банка. И лишь в 1973 году Шагала пригласили в СССР, где в Третьяковской галерее была организована выставка художника. Марка Шагала не стало 28 марта 1985 года. Он скончался на 98-ом году жизни в Сен-Поль-де-Вансе, где и был похоронен. До сих пор не существует полного каталога работ величайшего художника, настолько огромно его творческое наследие.